О русском фашизме

Когда речь заходит о русском фашизме, у многих дорогих соотечественников есть последняя линия обороны. Так сказать, Крайняя Отмаза.

Вот, например, Екатерина Шульман.* Её спросили этой осенью на Би-би-си, можно ли сказать, что РФ образца 2022 года – фашистское государство. И Шульман ответила, что нет, лучше не надо. Ибо некомпетентность и неэффективность нынешней россйской власти таковы, что даже «c конкурса фашистов нас выгнали за бездарность».

Иными словами: у нас не может быть фашизма, потому что у нас всё через жопу.

Это не новая отмаза. Это вариация на тему крылатого баяна про то, что суровость российских законов якобы смягчается необязательностью их исполнения. Типа, вот есть социумы, где царит германский орднунг или китайская исполнительность, и вот уж там-то ежели лютуют, то туши свет. Там подлинная деспотия. Ну, а у нас всё так – рыхленько, нерасторопно, сквозь пальцы. Мордор с глазами в кучку. Не надо нас сильно ругать.

Разумеется, такая самозащита «хорошей русскости» не катит вообще ни в каких случаях. Советский террор и геноцид, имперская колонизация Сибири, Кавказа и Средней Азии, крепостное право – ничто из этого не было «мягче» и «человечней», чем у наших западных партнёров, китайских товарищей и императора Хирохито.

Но когда ссылками на криворукость российской власти пытаются объяснить невозможность русского фашизма, меня посещает чувство какого-то особенного абсурда.

Фашизм придумали в Италии. И слово fascismo там придумали, и явление. Я понимаю, что всем щас не до истории Италии. Но извините. Я выучил когда-то итальянский для удовольствия и, бывает, использую его по назначению. Читаю, например, книжки про фашизм, начиная со школьных учебников.

В руском, английском и т. д. у слова «фашизм» сегодня есть два популярных значения. Одно из них чисто ругательное: фашизм – любое политическое действие, которое мне не нравится.

Другое значение можно назвать платоновским. Оно подразумевает идеал, сверкающий начищенными сапогами из голливудского кино про нацистов. В платоновском значении, фашизм – это некая монолитная система зла, слаженный, всемогущий госаппарат для насаждения мракобесия, строительства концлагерей и проведения блицкрига в соседних странах.

Я не собираюсь заявлять, что эти расхожие значения – «неправильные». Они такие, какие есть. Но если мы реально берёмся обсуждать природу какого-то режима (что в московской империи, что за её раздвижными пределами), то оба смысла явно бесполезны. Потому что в ругательном смысле «фашизм» везде, а в платоновском смысле – нигде, кроме Германии с 1933 по 1945, да и там с натяжкой.

Иначе говоря: в контексте серьёзного разговора о политических режимах слово «фашизм» надо либо вообще забыть, либо определить его как-то не по-платоновски. Если наше представление о фашизме – безотказная машина для блицкрига и репрессий, то в Италии, колыбели фашизма, никакого фашизма не было.

Фашист Бенито Муссолини, напомню, пришёл к власти ровно 100 лет назад – осенью 1922 года. «Зрелая» фашистская диктатура сложилась в Италии примерно к 1926 году и продолжалась до 1943.

На протяжении всех этих 17 лет режим Муссолини отличался «рыхлостью», «мягкотелостью» и криворукостью в большинстве действий, которые мы привыкли ассоциировать с фашизмом. Все 17 лет номинальным главой государства оставался король. (Он-то в конце концов и отправил Муссолини в отставку, когда союзники высадились в Сицилии.) Свободы слова и собраний, естественно, не было, но в искусстве, литературе и тем более в неформальном общении сохранялся разброд, непредставимый ни в Третьем Рейхе, ни в сталинском СССР. Многочисленные фашистские кампании по борьбе за пятое-десятое выполнялись на местах спустя рукава или попросту игнорировались.

Число политзеков в тюрьмах при Муссолини держалось на уровне нескольких сотен. Правда, несколько тысяч человек угодили в ссылку на острова и в прочие страшные итальянские места, но срок такой ссылки обычно не превышал пяти лет, и жили ссыльные, по большому счёту, как обычные граждане. Общее число противников режима, казнённых или просто убитых, как бы мы сейчас сказали, «народной милицией», – менее ста.**

Единственным блицкригом Муссолини была оккупация Албании; во всех остальных случаях получался блиц-кринж. Даже захват Эфиопии, главный военный «успех» итальянского фашизма, прошёл со страшным скрипом: плохо вооружённые, лишённые пулемётов и авиации эфиопы (некоторые из них натурально воевали копьями и луками) уложили не менее десятка тысяч итальянцев. Нападение Муссолини на Грецию с треском провалилось. Попытки воевать с британцами в Северной Африке кончились для Италии полным разгромом.

Повторюсь: если наше определение фашизма требует социальной монолитности, эффективного госаппарата и военных триумфов, то в фашистской Италии фашизма не было и в помине.

Однако знающие люди говорят, что фашизм в фашистской Италии всё-таки был.

Вот, например, в 1932 году, посередине эпохи Муссолини, родился в Пьемонте мальчик по имени Умбертино. В возрасте десяти лет Умбертино занял первое место на конкурсе юных фашистов с сочинением на тему “Dobbiamo noi morire per la gloria di Mussolini e il destino immortale dell’Italia?”, т. е. «Дóлжно ль нам умереть во славу Муссолини и за бессмертие Италии?» (Спойлер: дóлжно.)

К счастью, скоро пришли американцы, фашизм кончился, Умбертино ни за какое бессмертие не умер, а наоборот: вырос и стал учёным и писателем Умберто Эко, антифашистом до мозга костей. В середине девяностых Эко написал знаменитый перечень родовых признаков фашизма. (Английский оригинал перечня называется Ur-Fascism: Freedom and liberation are an unending task. Итальянская версия – Il fascismo eterno, «Вечный фашизм».)

О том, насколько сегодняшний московский режим отвечает списку Эко, вышла в августе 2022 неплохая статья в La Repubblica: Il fascismo eterno di Putin in un saggio di Umberto Eco – «Вечный фашизм Путина в эссе Умберто Эко». Вывод, сделанный в статье, можно с одного раза угадать по заголовку.

Я, мягко говоря, согласен с этим выводом. Не нужно ходить с фонарём, чтобы найти в путинской РФ почти все признаки фашизма, которые так или иначе упоминает Эко:

• Идеологический винегрет.
• Культ традиций.
• Мачизм.
• Новояз.
• Презрение к рефлексии.
• Культ народного единства.
• Культ вождя, который знает волю народа безо всяких выборов.
• Жёсткая иерархия и презрение ко всем, кто «ниже» тебя.
• Презрение к слабым как таковым.
• Отрицание ценностей Просвещения.
• Отрицание самой возможности социального и этического прогресса.
• Раздувание ненависти к любым отклонениям от «нормы».
• Неприятие любой критики: «несогласие равносильно предательству».
• Одержимость теориями заговора – особенно теми, что замешаны на ксенофобии.
• Бесконечные речи о врагах, которые одновременно могущественны и легко победимы. Прямая цитата из Эко: «Фашисты обречены терпеть поражения в своих войнах, потому что по своей природе неспособны объективно оценить мощь врага».
• Культ героизма и смерти на поле боя.
• Девиз: «Жизнь – это вечная война».

Единственный признак из перечня Эко, который в РФ найти трудновато, – это опора фашизма на средний класс, накаченный ресентиментом. Средний класс в постсоветской Московии сложиться, по большому счёту, так и не успел. Ресентиментом накачены иные слои населения.

Эко не написал отдельным пунктом, что режим, наделённый такими признаками, неизбежно приводит к страданиям и смерти. Возможно, он думал, что это и так вытекает из перечисленного (см. «в своих войнах»). Но я на всякий случай добавлю:

• Массовые лишения, страдания, смерть.

Итальянский фашизм, при всей его «рыхлости» и «мягкотелости», которые я расписывал выше, за время своего существования разрушил десятки городов и убил сотни тысяч человек – в том числе до полумиллиона итальянцев.

Сейчас, в конце 2022 года, жертвы путинских войн тоже исчисляются сотнями тысяч. Ставим галочку и в этом квадратике.

Можно ли сказать, что РФ – фашистское государство?

Скажу так: если мы считаем, что РФ образца 2022 года – не фашистское государство, то употреблять слово «фашизм» при обсуждении политических режимов вообще не имеет смысла. Даже когда речь идёт о фашистской Италии.***

* Я с большим уважением отношусь к Екатерине Шульман. Более того, я ей сочувствую. Шульман, кажется, искренне рассчитывала до самого 24 февраля, что у деградации российской власти есть некий предел, связанный с тем, что они же там все люди, да? Говнецо, по большей части, но люди, правда же? По-русски говорят, костюмы носят. Поддаются описанию языком политологии.

Такое, видимо, случается: если досконально, всесторонне изучаешь некую группу людей, трудно поверить, что эти люди способны на самое страшное. Например, на бомбёжку Харькова и Киева. На убийство и похищение украинских детей.

** Эта цифра не учитывает расправы (несравнимо более массовые и кровавые) с местным населением в колониальных владениях Италии. Не учитывает не потому, что эти расправы не были преступлениями, а потому, что европейские колониальные державы совершали подобные преступления независимо от политического режима в метрополии.

*** Если у вас аллергия на Умберто Эко и/или любовь к экспертам с правильными корочками, вот определение фашизма, которое дала на днях в эфире шведского радио политологиня Helen Lindberg из моей последней альма-матер, т. е. Уппсальского университета:

«Это набор методов для формирования групповой идентичности и обособления, в основе которых лежит отрицание интеллекта, демократии и гуманизма, а также преклонение перед властью, культ насилия, военная романтика и представление о статичном, идеальном общественном строе, где каждый имеет свою «естественную» роль и подчиняется интересам коллектива, спаянного некой «естественной» общностью; при этом государство … существует в политическом, экономическом и социальном тоталитарном единстве с рынком и церковью или [иной] мифологией».

Повторюсь: если мы утверждаем, что сегодняшняя политика Кремля не отвечает этому определению из-за некой «рыхлости», мы должны признать, что ему по той же причине не отвечала и политика Муссолини.