Большая статья о мате

Опубликовано в журнале Lyktan.

Когда в Кремле решили отстаивать так называемые ”традиционные ценности”, Госдума принялась штамповать запреты на русский мат. Чтобы разобраться, почему российское государство в XXI веке борется с русскими словами, надо поговорить почти обо всём: от берестяных грамот и дворянских салонов до феминистской поэзии, советского образования и песен Алёны Швец.

Начало для привлечения внимания:

Эта статья не могла бы появиться ни в одном российском СМИ. Во всяком случае, в своём полноценном виде – без чопорных недомолвок, без точечек, без неуместных синонимов в скобочках.

Начало настоящее:

Года до девяносто восьмого в квартире моих родителей не было телефона. Звонить ходили к соседям или к тёте Тамаре. Однажды летом после первого курса инъяза мне надо было созвониться со знакомым американцем. Тот собирался приехать из Питера, чтобы поглазеть на мой родной город.

Тётя Тамара, когда я пришёл, была с похмелья. Пока я звонил своему американцу, она ковыляла туда-сюда по тесной однокомнатке – заспанная, мрачная, волосы дыбом, в одной ночнушке. Телефон стоял на тумбочке в крошечной прихожей, у двери в комнату. А в комнате лежала, почти никогда не вставая, бабушка Оля. В какой-то момент бабушка что-то сказала. И тётя Тамара раздражённо буркнула в ответ:

– Костя там по-английски разговаривает, а я хожу с голой пиздой.

Смысл, как известно, рождается в контексте. Чтобы понять слова тёти Тамары, надо много чего иметь в виду. Надо знать, что тётя Тамара выросла в послевоенной деревенской нищете. (Она раз десять мне рассказывала, как однажды, школьницей, была в Ленинграде и видела вкусную еду в гастрономе на Невском.) Надо учесть, что она всю жизнь – от ПТУ до пенсии – проработала на одном заводе. Надо помнить, что дело происходило в райцентре.

И надо, конечно, знать, какое именно место в русском языке занимает так называемый мат.

Сразу оговорюсь, что место это не уникально. Представление о «плохих словах» знакомо носителям любого крупного современного языка. Шведский, входящий в 2% крупнейших языков мира, – не исключение. Однако «плохие» слова в разных языках могут отличаться друг от друга степенью и природой «плохости». И в этом смысле у слова «пизда», которое сказала в тот памятный день тётя Тамара, нет эквивалента в современном шведском.

Это, конечно, не значит, что на шведский нельзя перевести базовые значения четырёх главных корней, на которых держится русский мат. «Пизда» – это fitta, «хуй» – kuk, «ебать» – knulla, «блядь» – hora. Невозможно другое: вызвать у читателя шведского перевода этого текста то же чувство праведного гнева и/или брезгливости, которое испытают многие читатели русского оригинала.

Сейчас я постараюсь объяснить, почему невозможно.

СТАТЬЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ ЗДЕСЬ

(РУСКИЙ ТЕКСТ СЛЕВА, ШВЕДСКИЙ ПЕРЕВОД СПРАВА)