День рожденья мамы

Сегодня моей маме исполнилось бы 70. На фотографии ей 37 или 38. То есть примерно столько же, сколько сейчас мне.

У меня в голове много чего творится, не поддающегося сортировке и описанию. Или плохо поддающегося. Это уже давно не то чтобы мысли, и даже не то чтобы чувства. Я имею в виду, не чувства в том однозначном, жирно очерченном смысле, который можно, не кривя душой, вкладывать в это слово в первые недели или месяцы, когда ты ещё не привык, что человека больше нет. Тогда они кажутся почти уместными, все эти «больно», «тошно», «пусто», «нереально», «в голове не укладывается». А сейчас что ни скажешь – всё не так. Неточно и по содержанию, и по тону. То слишком пафосно, то слишком сахарно. И, что больше всего бесит, вечно торчит эта трафаретная, фальшивая, беспричинная совершенно жалость к самому себе. Торчит из каждого предложения, даже когда в голове у тебя такой жалости ноль. Абсолютный ноль.

Поэтому, наверное, единственное, что я сегодня должен или вообще могу сказать в письменном виде словами русского языка, мне от мамы доставшегося, – это вот: мне очень жаль, что мамы нет.

В смысле, мне очень жаль, что мама не смогла ещё несколько лет пожить в своём доме, построить который мечтала всю жизнь. Что она книжки не прочитала, которые собиралась прочитать. Что мы не успели её свозить никуда дальше Стокгольма – ни в Берлин, ни в Париж. Что она шапку ту исландскую так и не поносила. И так далее. Вот этого всего очень жаль.

А на меня никакая жалость не распространяется. Потому что я один из самых везучих людей на земле. Моя мама была очень хорошим человеком. И хорошей мамой.

Не знаю, что для вас взросление. Для меня взросление – это когда перестаёшь идеализировать. Не в смысле «утрачиваешь идеалы». Утрата идеалов – это не взросление. Это смерть, то есть конец осмысленной жизни, начало тупого звериного доживания. Превращение в интернет-тролля. Я хотел сказать другое: с возрастом надо как-то разучиться видеть в людях сверхчеловеков, разучиться вычитывать в книгах абсолютную истину, разучиться называть какую-нибудь эпоху золотым веком и выдумывать себе всякие дурацкие высшие ценности, ради которых можно убивать и мучить. Все люди – просто люди. Все книги написаны просто людьми, все страны состоят из просто людей, все высшее ценности сводятся к просто людям. И к другим живым существам, способным страдать.

Наверное, я уравниваю взросление и умение отличать идеалы от реальности, потому что набрался этого у мамы. У папы тоже, но особенно у мамы. Я никогда – сколько себя помню, никогда – не идеализировал маму. Потому что мама не притворялась передо мной, что знает, как жить, что думать, что делать в каждой ситуации. Это не всегда было ей самой на пользу, мягко говоря. Если бы она была уверенней в себе, если бы дедушка с бабушкой, нищие, нервные послевоенные колхозники, каким-то чудом воспитали в своей дочери твёрдую, здоровую веру в себя, – тогда, наверное, её жизнь сложилась бы благополучней.

Но я всё же сейчас о другом. О том, что мама никогда не притворялась, что точно знает, как надо и как правильно. Само собой, она была человеком своего времени и своего общества. У неё были свои предрассудки. Но она не идеализировала никакие куски реальности, по определению далёкие от идеала. Она видела во всех людях просто людей. Она замечала везде бытовую, неуклюжую, неизбежную, просто-человеческую изнанку. Типа, сколько пафос ни разводи, а единственным критерием рая на земле всё равно остаётся счастье просто-людей, которые потеют, какают, рассольник жрут, обижаются по всяким дурацким поводам и мечтают завалиться на диван. Наверное, это у мамы было от колхозного детства, скрещённого с Великой Русской Литературой, которую она всю жизнь пыталась донести до школьников Псковской и Ленинградской областей.

Когда я был маленький, я не задавался вопросом, хорошая ли у меня мама. Тогда я, естественно, не знал, что это привилегия везучих детей, у которых хорошая мама. Это роскошь, а не гарантия.

Я очень не люблю пошлые заклинания в стиле «все мамы самые лучшие» и т. п. Мамы – просто женщины, просто люди. Люди бывают разные. Кому как повезёт. Однажды, когда я вырос, я понял, что мне очень повезло. Моя мама, Зарубина Любовь Константиновна, была хорошим человеком. Очень хорошим просто-человеком.

Мне очень жаль, что сегодня её нет. На её семидесятилетие собралась бы куча народу. Бывшие коллеги из её последней школы нанесли бы ей цветов и подарков. В газете «Знамя труда» было бы поздравление в рамочке. Знакомые по даче и бывшие ученики весь день звонили бы и желали долгих лет жизни. Я бы приехал из Швеции. Мама сегодня была бы рада, если б она ещё была. А я и так рад, что она была. Я уже выиграл в самую главную лотерею. Везение не может продолжаться бесконечно.