КРАСНАЯ КНИГА УЛИЦЫ МИРА
Разница между нами была простая. Мой отец, шахтёр и пьяница, ударил меня ровно один раз за всё детство. Ко мне медсестра тогда пришла – уколы делать от воспаления лёгких. Я заныл, в шкафу от неё спрятался, и папа вытащил меня оттуда и дал с размаху по жопе.
Олеськин отец, шахтёр и пьяница, бил их каждый месяц. Олеську бил, Вику бил (её сестру старшую). Мелкого Дрюшу не бил, пока тот не дорос до старшей группы садика. Зато потом, особенно с первого класса, порол его чаще всех, потому что «пацана» надо было из Дрюши сделать.
(читать)
ОТ ГУМИЛЁВА 4:12
ЦОЙ ЖИВ! напротив бассейна в Реутове. ИО: Виктор Денисович. Снимает двушку вместе с хорошей, в прошлом любимой, женщиной по имени Бачило Светлана и школьницей Дашей от её несчастного брака. Выгуливает кота. Читает классику. Работает инженером по установке и ремонту оборудования.
Имён гораздо меньше, чем людей. Мне досталось это. Роль у него будет эпизодическая, но сеанс привыкания лучше начать сразу. Хотя бы к середине спектакля мне обязательно нужно превратиться из анекдота в человека.
(читать)
.
РАССКАЗ НОВОГОДНИЙ, С ЧУДОМ
…Параллельная Россия населена стильными людьми с журнальными лицами. Там орудуют обаятельные пьяные водители и продажные, но добрые менты, падкие на прекрасное. Там русский с таджиком братья навек. За редким приступом хамства следует прозрение, все братаются, вспыхивают смущённые улыбки. Новогодние чудеса даже как-то теряются в тотальном уюте. Бледнеют посреди триумфа душевности и современной стоматологии.
Нашему чуду, в этом смысле, повезло гораздо больше. Оно произошло в той России, про которую не снимают новогодних роликов.
Как будто одного этого было мало, наше чудо решило случиться с Веней Кравченко, который отродясь не имел журнальной внешности и, положа руку на сердце, одевается так себе.
(читать)
МОЯ ПРЕКРАСНАЯ ИСЛАНДКА
Здесь ведь тоже по улицам ходили солдаты с автоматами наперевес, по двое и по трое. С тех пор, как война в России началась, они везде ходили. Особенно в Хельсинки, где Меняев кантовался две недели в двухкомнатной квартире без душа, вместе с дорогими потными россиянами в количестве тринадцати штук. Все ждали транспорта до Кристинестада. Туда вывозили пачками по четыре человека, за штабелями досок в огромной фуре. Дальше в трюме засранной яхты через Ботнический залив. Потому что на паромы до Стокгольма давно перестали пускать без вида на жительство. А кто в базе московской биометрической – тех и отлавливали ещё. С немедленной депортацией.
Но по эту сторону Балтийского моря повальных облав ещё не было, одни точечные. И солдаты здесь до сих пор были какие-то вальяжные, добрые, гуляли вперевалочку и смотрели сквозь тебя, как будто их умные линзы и камеры в их болотных шлемах французского образца ещё не умели опознавать нелегальную российскую рожу при любом ракурсе и освещении.
(читать)
ВАС ЛЮБИТ МОСКОВСКИЙ ХУДОЖНИК
Их бывшего начальника, Писателя, который сбежал из Москвы на пять месяцев раньше, убили дрелью на батарейках. Двадцать восемь дырок. Большинство в таких местах, где не сразу насмерть. Судя по характеру отверстий, он был жив почти до самого конца, дёргался туда-сюда, пока висок не пробуравили насквозь. Дрель там же и бросили – рядом с головой.
Кровищи, само собой, набрызгало достаточно. Хватило на два ряда жирных букв поперёк щита с полезной информацией. Тело же в лесопарке нашли – на краю городка, название которого постоянно вылетало у Свечина из головы. Какая-то местная пара пожилая гуляла рано утром с собакой. Собака полезла в кусты, загавкала. Хозяева сначала подумали, что она лягушку там засекла или ежа. А потом увидели эти багряные русские буквы на информационном щите. Вызвали полицию.
(читать)
ЗВЕНЕЛА МУЗЫКА В САДУ
…За восемнадцать минут до начала состязания во двор Фонтанного Дома ввели двух молодых людей в спортивных штанах. Того, что был повыше и помоложе, звали Равшан. Другого до переезда в Россию звали Хусрав, но пришлось стать Авазом. Впрочем, имена в ту ночь не пригодились. Равшана и Аваза подвели к улыбчивой петербургской девушке, которая поправила на груди фотоаппарат с недетским объективом и спросила только, говорят ли они по-русски. Они молча закивали. Денис! засмеялась девушка в сторону. Смотри, каких гарных хлопцев нам привели!
(читать)
—
ПОСЛЕДНЕЕ ЛЕТО ЕГОРА ВЛАДЛЕНОВИЧА
Однажды весной театральному деятелю Егору Владленовичу два раза подряд сказали, что он не знает народ. А через неделю добавили, что он не знает народа.
Первый раз ему даже понравился. Потому что «вы не знаете народ» сказали с акцентом. Иностранным.
— Аннушка, – Егор Владленович зацвёл отеческой улыбкой, – вот вы сколько лет работаете в России?
— В общей сложности, девять, – ответила финская журналистка Анна.
— А я сорок девять.
По трудовой книжке выходило сорок четыре. С учётом детских утренников на первом-втором курсе – сорок семь. Егор Владленович, однако, не мог удержаться от эпифоры. Факты, говаривал он, стерпят любую погрешность. Только форма их подачи не стерпит ничего, кроме совершенства.
(читать)
—
ПЯТЫЙ КАНАЛ
…Девятиэтажка выпадала из архитектурного ансамбля советского города Сланцы. Кирпич был устойчиво светлый, с какими-то зубчиками, нишами и красными ромбиками. Сбоку было пристроено что-то навеки недостроенное.
По краям крыши я ничего не разглядел.
Сержант Толик происходил из Нининого двора и ознакомил нас с завязкой сюжета. В восемь утра в милицию взволнованно позвонил Кузнецов Владимир, сторож платной автостоянки, в прошлом проходчик шахты им. С. М. Кирова. Звонил с мобильного телефона. Сказал, что находится на крыше дома четырнадцать дробь один, улица Шахтёрской Славы, вместе с женой, которая забралась туда не по собственной воле, и что если его требования не будут выполнены к восьми часам вечера, он прыгнет вниз. Вместе с женой.
(читать)
.
В ЭТОМ МИРЕ Я НЕ БУДУ ГРУСТИТЬ
…Первая фигура попыталась сломать дудук об колено. Это удалось ей с шестой попытки. Выругавшись, она бросила обломки на асфальт и поправила кобуру пистолета.
— Ладно, Андрюх, бросай. Пошли.
Вторая фигура последний раз пнула Левона в спину, плюнула на него и отступила.
Они пошли в сторону торгового центра – неторопливо и уверенно.
(читать)
—
